Глава четырнадцатая

Утром меня ждали далеко не гневные крики Петра, на которые я рассчитывала, он, напротив, разбудил меня громким хохотом. А вот мне посмеяться ехидно не представилось возможным. Как над ним смеяться, когда он и так уже ржёт?!

— Вот и пакостная же ты Ленка, да с тобой в одном помещении глаза опасно закрыть или в другую сторону глянуть. Или всё отдавишь, засосов понаставишь или яйца подкинешь. Ну и для чего ты это наделала? — спросил он, оглядывая себя в зеркале шкафа, и похоже было на то, что он эти засосы считал.

— А это мстя! Ты мне вот тут тоже метку оставил! — ткнула пальцем в шею, где вчера сёстры обнаружили кровоподтёк.

— Где? Нет там у тебя ничего. — глянул прищурившись, а я вспомнила про замазку.

— Так тональным кремом замазали! Ты маму мою не знаешь, если бы она узрела сей засос, ты бы уже сидел на кухне и пил чай в её дружелюбной компании. — сдала с потрохами всю кантору, заодно и проверим каков мой пухнорыленький.

Смелый или слиняете быстрей, чем я приведу себя в порядок.

— Что так? — с нескрываемым ехидством спросил Петенька, натягивая на свой пятнистый зад боксеры.

— Спит и видит, как замуж меня выдаст. — призналась без утайки, — А у меня вчера, ой! Нет, даже не вчера, сегодня, ночью да, племянник родился. — похвасталась, немного жалея о своей честности, от которой у Петеньки скривилось личико.

— Круто! — он показал жестом класс и мгновенно переместился на кровать одним ловким прыжком, — А ещё у тебя после твоей диверсии такие губки пухлые… — зажал пальцами нижнюю губу с похотью пялясь на губы, но не тут-то было.

Поцелуя не вышло.

— Больно то как! — убрав руку Петеньки, приложила ладонь к губам горящим огнём.

— Вот! Не рой другому яму Лена. — строго произнёс он, но в его прекрасных светлых глазах читалось разочарование.

Облом же вышел. Хотела напомнить, что с ведьмами он не целуется, но мы-то выяснили ещё вчера, что я не ведьма.

— Тем более мне твои метки по барабану. За мной мать не следит. Меня, кроме тебя никто и не видит. Вставай! Я завтрак приготовлю. — щёлкнул меня по носу, присосался к бедру, оставив яркий засос, — Небольшая сдача, Язве! — со смехом соскочил с кровати и был таков.

— Ну и жу-у-у-у-у-к… — тянула я стоя у зеркала, выбирая между жуком и жутью.

Второе относилось к моим ярко-красным опухшим губам, которые ещё и обветрились вчера на улице, а теперь горели пламенем, но первое про Петеньку взяло верх.

Пока мой пухнорыленький охранник готовил на кухне завтрак, я скрылась в ванной комнате. Несмотря на то, что спать я легла поздно, настроение было вполне боевое. Пока принимала душ распланировала свой день до самого вечера. Самими десертными пунктами обещали быть поздравления Светки с рождением Мамонтёнка номер два и приглашение Петеньки на вечерний просмотр фильмеца под винцо. Неосознанно улыбнулась, представив, как закину на Петра ноги, и он мне непременно сделает массаж. И это будет не щекотно, а очень даже приятно.

— Ты там не утопла?! — барабаня в дверь, громко поинтересовался Петенька, а я только и успела намылить свою тушку.

— Нет! А что? Спинку потереть хочешь? — спросила его, не понимая, а зачем я закрылась?

В моей квартире этот винтажный шпингалет, вообще, практически не использовался. Не от кого мне было закрываться. Какая блин досада! Вот бы зашёл сейчас без спросу, накинулся на меня как животное…

— Да некогда мне спинку твою натирать. Завтрак готов, ты меня вдохновлять собираешься или как?! Может помогать мне хочешь? — требовательно спросил Петенька, зачем-то ещё раз подёргав дверь.

— Эм-м-м. — протянула я, вспоминая, чего там у меня в списке первым шло кроме завтрака.

— Что? Что? Выходи короче! На кухне я жду! — строго потребовал Пётр и ушёл, оставив меня наедине с пошлыми мечтами.

Ну раз пухнорыленький ждёт… Наверное, я ещё никогда так быстро не принимала душ. Справилась за две минуты и без изысков пошлёпала босыми мокрыми ногами сразу на кухню, по-простому обернувшись в полотенце. Петенька на мою выходку возмутился мгновенно и не на мой соблазняющий его естество вид.

— Ну и что ты тут сырость развела? Я в носках. Как я по этим лужам пойду?

Не успела я ничего возразить, Пётр, сопя от недовольства мной, выудил из шкафа под раковиной половую тряпку, швабру, собрал это всё дело воедино и прошёлся моей же тропинкой только в обратном направлении. Откуда только знает где у меня это барахло уборочное хранится?! При этом он что-то ворчал под нос и так тихо, что я из этого бубнежа разобрала только слово чучундра. Уж больно яркое и резкое, даже если шёпотом.

А мне и заняться было уже нечем. Стол накрыт, каша готова и даже кофе Петенька разлил по кружкам. Села за стол и мысленно перенесла свои дела на время после обеда. Всё равно я бы сейчас спала как сурок не будь у меня пухнорыленького, а так помогу ему до обеда. Пожалуй.

Петенька, покончив с полами вернул всё на место, и намыливая тщательно руки обратился ко мне;

— Так что решила? У тебя там в ванной так вода шумела, я ничего не расслышал. Помогать будешь? Или ты так, — он покрутил в воздухе рукой изображая маленький вихрь или смерч, — Для вдохновения? — посмотрел на мои ножки, а я уже ела кашу и вдохновляться в пошлом варианте мне как-то перехотелось.

Все мысли были о слоне, какой это будет слон, какие цвета, фон. Рисовать-то я очень люблю, но со взрослой жизнью давно забросила это дело, а из-за Петеньки всё так ожило внутри. Он меня, можно сказать, вдохновил и хотелось скорей приступить к работе.

— Я помогу тебе, но только до обеда. Мне потом свою работу надо сделать. — не любила я сроки на заказы срывать, а уезжать сейчас в деревню ну совсем не с руки.

Петенька, опять же, а там я кучу времени потрачу тупо на растопку печку, а не на работу.

— Отлично! — обрадовался мой кормилец и сел рядом, — Там всё просто. Сегодня стену оштукатурим, она день просохнет, потом шпаклёвка, потом финишная, потом покрашу, просохнет и можно будет рисовать. — кратко описав фронт работ, он принялся за завтрак.

После я переоделась по-рабочему, без всякой провокации. Спортивные штаны и свободная футболка, собрала волосы всё в тот же пучок. А когда мы поднялись в сто одиннадцатую квартиру, меня ждал сюрприз.

— Ой фе! Чё это так воняет? — на пороге квартиры я скривилась от запаха, Петенька меня в этом поддержал и подхватив под руку подвёл к источнику.

— Из тебя недавно вывалилось, убери будь добра, а то правда воняет уже. — серьёзно заявил Петенька, указывая мне на то самое яйцо, что вывалилось из моего пучка волос позавчера.

Это что, он ходил мимо этого незадачливого яйца и даже не удосужился убрать?! Ну надо же!

— А чего же ты у меня дома полы протирал? Там же тоже я натоптала! — поплелась за Петенькой, понятия не имея, чем убирать эту зловонную массу, нужно было попросить совок и метёлку хотя бы.

— Ну там вроде как твоя территория, а носки я мог замочить свои, тебе всё равно было, ты же босая. Короче, я для себя старался, а тут ты напакостила, тебе и убирать! — резонно рассудил он, вручив мне совок и маленькую щётку, — Кстати, ты должна ликвидировать все яйца, те, что в ванной и под раскладушкой я тоже не трогал. — с ехидной улыбкой признался мне и как только я развернулась, фыркнув от досады, он шлёпнул по заднице!

— Ай! Блин! Больно! Прекрати так делать! — потёрла свободной рукой свою несчастную пятую точку, мне уже мерещилось, что от его шлепков она болит не хило.

Доискалась называется приключений. Надо бы проверить, не синяя ли она уже от этих проявлений мужского внимания.

— Прости. Я стараюсь, но не могу удержаться, манит он меня. — улыбнувшись кровожадно напоследок, Петенька резко взялся за какое-то ведёрко и с интересом углубился в изучение инструкции словно я за секунду растворилась и не со мной он только что разговаривал.

И тогда я молча пошла убираться. Вот же яйца эти дурацкие! Ещё на стадии моего плана вляпалась в них, убирала и теперь снова здорова. Дыша ртом, собрала в совочек незадачливый боеприпас и выкинула в мусорный мешок, стоя́щий возле двери. Сходила за остальными яйцами их Петенька даже не трогал, как уложила, так и лежали, и на моё счастье, эти были целые и не вонючие. Я же переживала за те яйца, которые остались у меня, как бы не вернутся с ремонтных работ в вонючую квартиру…